Корсары Южных морей - Страница 175

175

Хотя повстанцы сражались как тигры, к несчастью, уже к рассвету наша армия была разбита, и ополченцы были вынуждены скрыться в лесах, чтобы затем найти убежище в Филадельфии. Более тысячи четырехсот наших солдат были ранены, убиты или взяты в плен. Англичане же потеряли лишь пятьсот. Маркиз Лафайет был ранен в бедро, а граф Пулавский и другие французские офицеры с честью сражались, делая все возможное, чтобы спасти остатки американского войска. Тот, кто не знаком с генералом Вашингтоном, мог бы подумать, что с американской независимостью покончено, однако этот человек не терял веры и твердости духа. Он пошел бы на новую битву, но внезапный ливень промочил старые мушкеты наших ополченцев, и они уже не могли стрелять. Американцам вновь пришлось с потерями отступать. Что было делать Вашингтону в столь безнадежном положении? Англичане могли захватить Ридинг, где располагались наши склады вооружения и провианта, и даже бросить войска на Филадельфию. Осознавая, что защитить обе позиции ему не под силу, наш генерал предпочел двинуть армию на защиту Ридинга. Хау с триумфом вошел в Филадельфию… Однако уверяю вас, друзья, – захват столь крупного и не укрепленного города скорее тешит тщеславие завоевателя, чем закаляет его военную мощь.

17. Приключение за приключением

Продолжая быстрым шагом двигаться в направлении замка, друзья немного помолчали, и наконец сэр Уильям продолжил:

– Я нисколько не сомневаюсь в успешном исходе этой проклятой войны, однако нельзя не признать, что роковые случайности преследовали наше войско с самого начала. Похоже, сама судьба испытывает американский народ на прочность с тех самых пор, как четвертого октября прошлого года конгресс провозгласил право американских штатов на свободу и независимость. После поражения, нанесенного Арнольду британским генералом Карлтоном, мы с волнением и тревогой следили за новостями из фортов Эдвард и Тикондерога. Известно, что генерал Бергойн назначен главнокомандующим британскими войсками в Канаде. В его распоряжении около семи тысяч английских солдат и немецких наемников, четыре тысячи канадцев, лояльных английской короне, сильный флот и немало купленных щедрыми обещаниями индейских племен. Бергойн начал с того, что распространил среди канадского населения манифест, в котором утверждал, что королевские войска вошли на американскую территорию лишь для того, чтобы восстановить порядок, но если канадцы осмелятся противостоять мирным намерениям короны, бесчисленные союзные племена индейцев сотрут их процветающие города с лица земли. Вот какие вести мы получили из этих северных земель, откуда долгое время не возвращался живым ни один наш посланец. О положении наших фортов на Шамплейне мы не имели от Арнольда и Сен-Клера никаких известий. После твоего отъезда, Каменная Башка, мы получили донесение, что форт Тикондерога пал, его гарнизон убит или взят в плен, а те немногие, кому удалось спастись, укрылись в других крепостях, которым также грозит страшная опасность. Много ли правды в этих известиях? Я верю и надеюсь, что все это – ложь, однако сложно сказать наверняка, ведь у нас нет связи с Тикондерогой – уж очень суровая выдалась зима. Генерал Вашингтон принял решение направить сюда надежного и храброго человека и уже снаряжает флот, чтобы прийти на подмогу американским крепостям. Генерал был так добр, что избрал мою кандидатуру, и я с радостью принял назначение, снарядив небольшой корвет, которому дал столь хорошо знакомое вам имя.

– «Громовержец»!

– Вы, конечно, угадали. Пройти незамеченными мимо флотилии Бергойна было нелегко.

– Но вам это удалось!

– Да, боцман.

– Во имя Иль-де-Ба! Нет ничего, что было бы не по зубам корсарам Бермудских островов!

– Но и ты, к счастью, жив и здоров. Если твое судно разбилось, то это вовсе не заслуга английских пушек…

– Это все проклятые скалы!

– Вот видишь!

– Эге, да ведь я ваш старший канонир, старый корсар, которого такими препятствиями не запугать…

– Знаю, мой верный друг.

– Да я и не волновался из-за королевского флота, ведь я считал, что он еще далеко от Шамплейна. Я всегда был любимчиком фортуны.

– Не могу сказать того же о себе, Каменная Башка…

– Что же еще с вами приключилось?

– «Громовержец»…

– Это вы про новый?

– Разумеется.

– Ну так что же?

– Мы попали в шторм, а Вашингтон взял на борт неопытного лоцмана…

– Чума и ад! Только не говорите мне, что и этот корвет разбит!

– Нет, к счастью, он всего лишь сел на мель, но у него крепкий киль, к тому же мель эта в защищенной от высоких волн бухте. Я надеюсь сняться с мели, как только буря на Шамплейне немного успокоится.

Каменная Башка наморщил лоб и погрузился в раздумья.

– Мне достался Дэвис, а вам, капитан, похоже, разбойник того же пошиба, – негромко произнес он. – Генерал Вашингтон, может, и великий полководец, но адмирала из него не выйдет. На борт он набирает одних ослов и предателей.

– Боюсь, ты прав, говоря о предателях, – со вздохом отвечал сэр Уильям. – Слишком много вокруг подкупленных английским золотом мерзавцев, и не каждого удается вывести на чистую воду. Не поверив оправданиям лоцмана, я приказал заковать его в кандалы.

– Хорошо бы Дэвис составил ему компанию.

– Если они сообщники, то их опасно будет держать вместе.

– Поверьте, уж я бы позаботился о том, чтобы они не сбежали…

– Полно, старый болтун, позволь мне закончить свой рассказ.

– Простите, капитан.

Улыбнувшись, Корсар продолжил:

– К счастью, неподалеку от нашего обездвиженного корвета мы заметили стоящий на вершине утеса старинный замок, как вы, несомненно, догадались, принадлежащий барону де Клермону. В то время я опасался, что поднявшиеся волны разобьют корвет в щепки, и что бы стало тогда с моей обожаемой Мэри? Эта мысль беспрестанно терзала меня, несмотря на мой воинский долг. Но что мне было делать? Ведь зов сердца заглушает и доводы рассудка, и терзания совести. Охваченный волнением, я вдруг увидел, как среди бурных волн к нашему корвету приближается шлюпка с несколькими крепкими матросами и отважным рулевым, – сам хозяин замка спешил предложить нам помощь. Барон поднялся на борт, и я заметил, что он мне не доверял, однако, узнав, что мы воюем на стороне борцов за независимость, он сразу же выразил преданность нашему делу и поручился во всем нам содействовать. Тревожась за Мэри, я поспешил принять его любезное предложение дать ей надежный приют в замке, где о ней позаботятся благородные дамы из семейства барона. Однако настоящий сюрприз ждал меня по прибытии в это гостеприимное жилище. Угадай, Каменная Башка, кто бросился мне навстречу, стоило мне войти?

175