Корсары Южных морей - Страница 83

К оглавлению

– Молодчина, немец! – воскликнул Каменная Башка.

Пуля настигла зверя прямо в прыжке.

Напуганные грохотом выстрелов волки и пумы метались по палубе, рыча и воя.

Будь они способны добраться до марса, они мгновенно разорвали бы на куски троих мужчин.

– Что теперь? – спросил юный марсовой.

– Продолжаем отстрел, – ответил боцман. – Мы не сможем спуститься, пока не перебьем всех до последнего.

– Мы тратим порох, – сказал немец.

– Его хватит, чтобы взять на абордаж целый галеон! И мы неплохие стрелки!

– Эге, товарищи, – сказал Малыш Флокко, – рано почивать на лаврах. На шканцах еще восемь-девять зверюг!

– Так стреляй! – отозвался боцман. – Я сам голоден как волк! Хоть бы одну галету проглотить!

– Медведи уже без тебя все съели.

– Здесь – да, но в камбузе они еще не побывали! Надеюсь, там найдется кое-что и для нас!

– Как же, какая-нибудь гнилая картошка, которую и свиньи есть не станут, – сказал Малыш Флокко.

– Какие мы неженки! – взорвался Каменная Башка. – Те, кто потерпел кораблекрушение, и гнилой картошке должны быть рады! Уж не бисквитами ли тебя кормили в твоем Ле Пулигене?

– Постой, друг…

– Сейчас я тебе не друг, а старший по званию.

– Есть!

– И не строй такую наглую физиономию.

– Проклятье! Бретонцы мы или не бретонцы?

– Это что за вопросы, юный нахал? У тебя язык длиннее, чем у всех рыбаков Бретани, вместе взятых! Хватит болтать! Лучше следи за зверюгами!

– Да они и к марсу-то еще не приближались!

– Ульрих, – раздраженно воскликнул боцман, – ну можно ли разговаривать с этим попугаем? Вечно он хочет, чтобы последнее слово осталось за ним!

– Командир, когда я дерзко отвечаю, мошешь бить меня кулачищами, – отозвался немец.

– Прямо по физиономии? – спросил Малыш Флокко.

– По усам!

– Ясное дело, у тебя физиономия круглая, как полная луна!

Каменная Башка не мог удержаться от улыбки.

– Этот плут будет шутить, даже если его в жерло пушки засунут! – сказал он.

– А то! – откликнулся Малыш Флокко. – Бретонцев пушками не испугать. Мы рождены под грохот залпов.

– Кончай болтать! Пора разобраться с нашими зверюшками, пока не поднялся новый шторм!

– Как, опять? – испуганно воскликнул немец.

– Я уже чувствую, что поднимается сильный ураган. Еще одного шторма эта старая калоша не выдержит.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – спросил Малыш Флокко.

– Дорогой мой, мы с тобой моряки, а Ульрих – солдат. Рано или поздно всех нас ждет один конец. Сгинуть в морской пучине, быть убитым ядром или шальной пулей – не все ли равно? Чего же нам бояться? И потом, я уже старик…

– Но я-то нет! – перебил его юный марсовой. – Мне всего двадцать лет!

– А ты, дружок, потонешь, когда тебе стукнет сто один год, – с важным видом объявил Каменная Башка. – У тебя на лбу такая же морщинка, как у папаши Картука, самого старого моряка Иль-де-Ба.

– Он что, еще жив?

– Умер в столетнем возрасте.

– От этой самой морщинки?

– Так говорят.

– Ну, тогда и волноваться не о чем. Теперь я готов отправиться хоть в акулью пасть, ведь я знаю, что выберусь оттуда живым и невредимым!

– А сейчас, когда ты уверен в своей неуязвимости, отправь-ка на тот свет оставшихся зверюг.

– Да, стреляй, Малыш Флокко, – поддержал его немец. – Еще семь выстрелов на семерых зверей, и корабль наш!

– За дело! – отвечал юный марсовой.

Он снова взялся за карабин и принялся отстреливать зверей, которые не могли добраться до высокого марса. Останься в живых хоть один ягуар, и дело могло бы обернуться совсем по-другому, однако, к счастью для наших товарищей, всех ловких кошек они уже перебили.

Малыш Флокко стрелял и стрелял, и почти каждый выстрел попадал точно в цель. Пять минут спустя последние из зверей – пума и волк – лежали мертвыми в луже крови.

– Кончено? – спросил Каменная Башка.

– Других вроде не видно, – отвечал марсовой.

– Может, они еще в трюме?

– Давайте поглядим. Мы с Ульрихом больше их не боимся. Просто смех берет, как вспомню некоторых охотников, которые хвастаются, что добыли шкуру какого-нибудь ягуара! Бедные зверюшки! Не такие уж они и страшные. Так что? Спускаемся?

– Сначала перезарядите мушкеты, – распорядился Каменная Башка.

Он спустил вниз канат и, зажав в зубах кортик, начал спускаться. Предусмотрительно наставив карабины на люк, немец и марсовой последовали за ним.

– Все тихо, – сказал Каменная Башка. – Все звери вышли из клеток!

– Ну а мы их всех перестреляли! – добавил Малыш Флокко.

Они подошли к люку и заглянули внутрь. Трюм был полон перевернутых клеток с погнутыми прутьями. Должно быть, потрудился силач-гризли.

– Вот это да! – воскликнул Малыш Флокко. – Как это Бородач додумался освободить своих приятелей? А говорят еще, что медведи безжалостные, а, Каменная Башка?

– Уж поверь, он опрокинул клетки в приступе ярости, а не для того, чтобы угодить ягуарам да волкам!

– А разве гризли не дружат с бурыми медведями?

– Говорят, медведи не нападают на медведей и стараются держаться подальше друг от друга.

– Все-таки одна семья, – глубокомысленно произнес Ульрих.

– Вот-вот! Кровь не водица, – сказал марсовой.

– Так, может, спустимся в трюм, пока солнце не село?

– Пошли! – сказал Каменная Башка. – Если там и затаился какой-нибудь медведь, я их больше не боюсь.

– Я сразу стрелять, – сказал немец.

– Как по американским солдатам?

– О нет, папаша!