Корсары Южных морей - Страница 119

119

– Мне известно, что в вашем распоряжении письма для коменданта форта Арнольда или для генерала Сен-Клера. Вашингтон отдал ему под начало три тысячи солдат.

– Ну и ну! Сколько всего ты знаешь! А вот я о них впервые слышу!

– Ты лжешь! Эти имена любой негр знает.

– И все-таки я тебя уверяю, что понятия не имею, кто это, – сказал Каменная Башка, снова делая шаг вперед.

Сбитый с толку невозмутимостью бретонца, метис бросил беспомощный взгляд на своих людей.

– Как долго вы будете увиливать и все отрицать? – наконец произнес он. – Хватит с нас этой болтовни!

– Ну вот! Я еще даже и не разошелся как следует, – отозвался боцман, только и ждавший удачного момента, чтобы кинуться на предателя. – У Малыша Флокко есть отличные часы с ручным заводом, и на них уже пробило полночь. Ночь ясная, озеро спокойно, пока нам ничто не угрожает, так что…

Сильный как медведь бретонец вдруг бросился на метиса, целя ему в голову тяжелым прикладом.

Третья волна неистово обрушилась на корабль, захлестнула палубу и сбила с ног непривычных к штормам канадцев. В тот же миг грянул выстрел.

Падая, Дэвис спустил курок. Пуля просвистела над головой корсаров, никого не задев.

– Сдавайтесь! – прорычал Каменная Башка. – Вы в нашей власти!

Трое канадцев попытались выстрелить, но намокшие мушкеты уже никуда не годились. Бросившись на носовую часть судна, они схватились за топоры.

Казалось, предатель уже был в руках Каменной Башки, когда канадцы, подхватив упавшего предводителя, взлетели по вантам и взобрались на салинг на самой верхушке мачты.

– Китовьи потроха! – выругался бретонец. – Подлец бежал, а у нас нет пригодных мушкетов. Этот метис проворней обезьяны с африканского побережья. Ну, Малыш Флокко, что ты на все это скажешь?

– Эти канадцы что-то затеяли, Каменная Башка, – отвечал юноша. – Они побросали мушкеты и схватили топоры. Судя по всему, только и ждут команды своего главаря.

– Они не посмеют к нам подобраться! – отвечал вооруженный топором бретонец. – Напасть на нас, на моряков! Они же настоящие олухи!

– Смотри, как бы самому не оказаться в дураках! – предостерег его Малыш Флокко. – Пока ты чешешь языком, разбойник, что устроился на салинге, будто чайка, уже перезаряжает мушкет!

– Ты что же, испугался этого попугая?

– Ты же знаешь, что канадские охотники славятся своей меткостью.

– Китовьи потроха! Неужто я и впрямь совсем из ума выжил?

Резко вскочив, боцман властно приказал товарищам:

– Все на ют! Выкатывайте из трюма бочки с мукой и салом и возводите заслон. Ноги в руки и за дело!

– Да ты командуешь, как настоящий адмирал!

– Я и есть адмирал, – внушительно произнес бретонец. – Любая ошибка может стать последней. Вперед!

Проворные, как белки, корсары мигом перемахнули через мостик и очутились на корме.

Возможно, братья-наемники не слишком хорошо говорили по-английски, однако мало кто мог тягаться с ними в ловкости. Немцы в мгновение ока добрались до трюма и вытаскивали на палубу бочки с припасами, поспешно сооружая баррикаду.

Тем временем Малыш Флокко поспешил к штурвалу: бурные волны озера Шамплейн швыряли корабль из стороны в сторону, словно щепку, ледяной ветер свистел среди снастей, а небо заволокла густая пелена тумана.

Казалось, шторм вот-вот разразится в полную силу.

Одним мощным рывком Каменная Башка вырвал нактоуз из основания и, прикрывшись им, принялся наблюдать за Попугаем, как он прозвал Дэвиса, – единственным противником, которому удалось не промочить мушкет и потому самым опасным.

Страдая от жестокой качки, злополучный метис изо всех сил старался удержаться на салинге, пытаясь перезарядить ружье.

Задача была не из легких: мачта дрожала и гнулась под ударами ветра, трепавшими срезанный парус.

Но боцман понимал, что рано или поздно Дэвис справится с задачей и тогда корсарам несдобровать, ведь канадцы и вправду считались непревзойденными стрелками.

Каменная Башка перекатил три-четыре бочонка к штурвалу, прикрыв от пуль управлявшего парусником Малыша Флокко, а сам поскорее укрылся за баррикадой, которую так быстро соорудили силачи-немцы.

– Эй, Дэвис! – прокричал боцман. – Что, зарядил свое ружьишко?

– А как же! Только вас и поджидаю! – отвечал предатель.

– И кого же ты задумал пристрелить первым?

– Кого, как не вас! Мне нужны письма.

– Да ты рехнулся!

– Напротив, господин боцман. Мой разум трезв, как никогда, а рука крепка.

– Ба! Полно бахвалиться! У тебя, должно быть, это самое расстройство, помешательство, как же его… Малыш Флокко, подскажи, ты же у нас ученый! Как там его?..

– Письмешательство в острой форме, – отозвался юноша и резко крутанул штурвал, уводя корабль от бегущей прямо на него огромной волны.

– Тысяча бретонских колоколен! Молодец мальчишка! Видать, ваши священники помозговитей тех, что из Иль-де-Ба! Если твой учитель еще не помер, надо будет одарить его кошелем серебра!

– Вот уж не знаю! Он и тогда-то был стар как мир!

– Каменная Башка! – закричал Дэвис, которому наконец удалось зарядить мушкет. – Вы сдаетесь?

– А я тебя о том же спросить собирался! – воскликнул бретонец.

– У меня заряженный мушкет!

– Поздновато ты его зарядил, приятель. Пока мы возводили баррикады, ты, словно чайка, рассиживался на верхотуре, а теперь уже слишком поздно! Нас не достать.

– Ну до чего же вы проворны.

– Да ведь мы моряки, а не простые лодочники или лесники вроде вас!

– Будь вы хоть демоны из преисподней, а я перестреляю вас, как воробьев! – крикнул Дэвис в бессильной ярости, пытаясь взять боцмана на прицел. – С меня довольно!

119